Большинство людей умирают до того, как полностью родились.
Большинство людей не раскрываются, потому что их "закапывают" другие люди более сильные. Это звучит уже как теория Дарвина. Что-то вроде: более приспособленный священник съел слабого священника. Естественный отбор, одним словом. Вроде и всё правильно, но как-то по-звериному так и остается. В самом нехорошем смысле этого выражения. По-звериному.
Читаю Чака Паланика, потому что Чак Паланик помогает мне расслабиться, потому что я люблю Чака Паланика. Он "убирает" негативные эмоции, воплощяя их в слова. Как-то раз я кому-то объясняла свою разницу между Достоевским и Патриком Зюскиндом, который написал "Парфюмера: история одного убийцы". Я объясняла это так, что Достоевский "поливает грязью" всех имея ввиду при этом "грязь" и больше ничего. Патрик же пишет о запахах то ли иронично, то ли восхваляя какие-то и дурные и приятные запахи, то есть у него есть два мира - приятные и мерзкие запахи. У Достоевского есть один мир - это мерзость Петербурга (беру "Преступление и наказание" как пример), обратной стороны нет. То есть описывая мерзозсть он не восхваляет её, а наоборот показывает реальность сквозь грязь, мерзопакостность ничего при этом не имея ввиду. Именно поэтому мне было тяжело читать страдания Раскольникова в мерзком городе Петербурге и легко читать о Гренуе, ищущим формулу самого великолепного запаха, при этом идя к этому пути через трупы женщин, нечистоты, но натыкаясь на превосходные запахи полей, запахи мандариновых соцветий, женщин, корицы. Мне также больше импонирует Гренуй нежели Раскольников, есть ряд причин:
- Раскольников, - "Тварь ли я дрожащая или право имею?". Уже называет себя тварью, убивает старуху другой стороной топора, тем самым направляя лезвие на себя. Отсюда собственно и сам Раскольников. Раскол.
- Гренуй ищет в своём мире не справедливости, а красоты в этом мерзопакостном мире. И что? Он добивается её, он добился славы, признания и создал прекрасное.
- Раскольников? Ищет справедливость, сомневаясь в самом себе; душевные преживания заключаются только в его сомнениях. Сомнения-сомнения-сомнения в каждой, чёрт возьми, строчке. Дорогой Фёдор, кого ты описывал? Человека с маникально-депрессивным психозом?
- И да, чёрт возьми, я понимаю, что Гренуй тоже далеко не здоровый психически человек. Но он не сомневатся в себе, он просто делает и терпит.
И да, конечно, может я и погорячилась так негативно отзываться об этом всём, но всё субъективное имхо. Абсолютно ничего личного. И про цитаты, вырванные из контекста я тоже знаю, что по-своему трактовать их не стоит, однако я всё равно это делаю. Считайте меня неким Однодумом (из Лескова "Однодум", которое я анализировала как-то), который Библию по-своему трактовал. Так и я трактую "Парфюмера" и "Преступление и наказание". По-своему, да.